Застолье с Вахтангом Кикабидзе

5 апреля, 2010

В Бубе Кикабидзе, всенародно любимом Мимино, соединились два противоречия: лучезарная улыбка и грустные глаза. С ним хочется душевно поговорить под бокал домашнего вина, не поминая политику и обходя стороной неприятные для его родины события…

Вахтанг Константинович, где грузины – там всегда щедрое застолье. Согласны с этим?

Да, это так. В детстве, помню, в доме моих родителей всегда было много гостей. Собирались уважаемые, интересные люди. Я сидел за столом, как мышь – тихо-тихо так, чтобы не пропустить, кто из взрослых что рассказывает. Это было большим счастьем, что родители разрешали слушать их взрослые разговоры. Гости обычно засиживались до утра. Обсуждали какие-то актуальные на то время темы, говорили о литературе, об искусстве, иногда спорили, но никогда не ругались и не напивались. Хотя за столом всегда было много вина. Водку не пили. Не умели, это теперь научились… И у казахов, знаю, застолье всегда проходит в тишине, они умеют слушать собеседника. Если человек нравится, дарят халат. Но такой подарок заслужить надо.

Застолье нужно уметь вести. Только с хорошим тамадой застолье приобретает форму. Не каждому это дано. Как тамада повернет разговор – туда он и пойдет. Почувствует, что назревает конфликт между сидящими, сразу загладит, сделает так, что и не вспомнят, о чем спорили пять минут назад. Тамада приглашает поднять тост за родителей, за детей, за тех, кого уже рядом нет.

Вы какие напитки любите?

Я уже давно не пью. Врачи запрещают. В винах особо не разбираюсь. Самое лучшее вино – домашнее. У меня возле дома растет немного винограда, мои каждый год его собирают, делают свое вино. Все грузины так делают, у каждого возле дома растет виноград, каждый угощает друзей и гостей самым лучшим домашним вином и очень гордится этим. Несколько лет назад меня пригласили вести большой фестиваль вина. Мне очень понравилось, на фестивале представляли интересное вино.

А как же быть с поклонниками таланта, которые всегда рады угостить, иногда даже очень настойчиво…

Я научился с ними вести себя. Это когда молодым был, не отказывал.

Можно ли создать хит, песню, которая понравится миллионам, будучи подвыпившим?

Один раз у меня получилось. Но не потому, что водка помогла. Просто решил попробовать написать песню сам. Заперся дома, взял бутылочку водки и за ночь написал пять песен. До этого случая никогда ничего не сочинял. Утром напел друзьям, они говорят: «Здорово!» Но на самом деле для того, чтобы песню написать душевную, нужен повод, история, надо жизнь переложить на стихи и музыку. Это сейчас все с ног на голову встало. Может выйти на сцену кто угодно и нести неизвестно что. Шансон вот возьмем – само слово с французского языка переводится как песня. А у нас почему-то если петь шансон – так обязательно только что-то блатное.

Вам по душе какая музыка?

Грузины всегда поют – в горе и в радости, когда кого-то хоронят и когда кто-то женится. На похоронах поем специальные песни – зари, на свадьбах – другие песни. Всегда поем, поем, потому что выпиваем. Мы не можем жить без песни. Я вырос на музыке Клавдии Шульженко. Я глубоко уважаю джазовых музыкантов. Очень интересная музыка у темнокожих. Жаль только, что по достоинству оценивают великих музыкантов зачастую после их смерти. Когда Высоцкий умер, мы с Анатолием Ромашиным поехали на кладбище. Там такое столпотворение! Если бы Володя мог видеть, сколько людей искренне любят его творчество… Мне нравится Нинушка Катамадзе – большая умница. Я искренне рад ее успехам.

В чем Ваше счастье?

Мое счастье – в любви к моей родной земле, к моей семье. Кто не умеет любить свою страну, тот не способен любить и себя. Я так думаю.

Вопросы задавала Инна Левенец